Жил-был критик. Очень занятой человек. И очень одаренный.

Он умел критиковать все – от бутерброда до произведения искусства. Мастер своего, вернее, чужого дела.

Он очень любил свою работу. Ведь этому он посвятил всю свою жизнь.

А жизнь критика совсем не легкая штука, скажу я вам. Нужно столько всего покритиковать! Ведь люди вокруг все время что-то создают. Вчера, например, он успел столько всего полезного оценить. Много видел, слышал, трогал, щупал, листал, пил, ел. Устал до ужаса. Еле добрел до кровати, которая, кстати, была кем-то ему критически неверно приготовлена ко сну. Проснулся, огляделся – работы непочатый край! Неужели они и ночью что-то творят?! Нет покоя!

Критик был очень экстравагантным человеком. Ведь моду он тоже умел критиковать, а потому знал о ней все. Для него это была очень легкая работа, не его интеллектуального уровня, не его феноменальных способностей. Но приходилось и за это браться. Ведь вокруг было так много красивых нарядных людей. Сам он одевался, следуя исключительно собственным представлениям о моде. Так дешевле. Иногда ходил в брюках, иногда в платьях. То выглядел моложе, то постарше. Но обязательно надевал на нос очки перед тем, как начать свою нелегкую работу, и брал в руку острую спицу, чтобы колоть побольнее.

- Как Вы это делаете? А зачем? Где вы этому научились? Как вам этот бред вообще пришел в голову? Может, стоит переделать? А лучше бросить. Я видел лучше. Ел слаще. Пил крепче. Слышал четче. Читал громче. Не годится!

Люди были ему очень благодарны за труд. Тем более, что он никак не оплачивался. Ни премий за него не давали, ни прибавок за перевыполнение плана. Критик никогда не брал ни больничных, ни отпусков. Только было приготовился немножко отдохнуть, на тебе! Несут что-то новенькое, критически не рассмотренное. Ну что поделать? Сам выбрал для себя такую специальность.

Бывали у критика и критические дни. Тогда работы прибавлялось в два раза больше. Трудился без устали – рецензии, статьи, отчеты, обсуждения, осуждения. Но он был очень талантливым человеком, практически гениальным. Поэтому получал удовольствие от трудового процесса, критическое вдохновение его никогда не покидало.

На очередной юбилей своей критической деятельности критик собрал всех, с кем за эти годы успел поработать. Вот они все, кому он так сильно помог и в жизни, и в карьере! Что бы они без него делали? Люди тоже хорошо понимали, что жить без критика было бы скучно и просто. Поэтому в очередной раз пришли честно ответить на все его каверзные остроумные вопросы. На банкете критик взял все в свои руки. (Ведь никому нельзя довериться, все испортят). Тосты произносил сам. За себя. За свой труд. За свой талант. За всех, кому помог. За тех, кто без него не может и шагу ступить.

Вдруг один выскочка предложил:

- А давайте покритикуем критика! Он столько для нас сделал! А мы для него ничего и никогда. Несправедливо. Ему же будет очень приятно в такой знаменательный день увидеть нашу заботу и любовь!

- Давайте! Давайте! Давайте! – радостно кричали люди.

- Дорогой критик, а что бы вы хотели, чтобы мы проработали прежде всего? Какое ваше гениальное изобретение? Ведь у вас их должно быть бесчисленное множество! – не унимался выскочка.

- М…у….э…

- Говорите, не стесняйтесь, мы все будем рады поработать для вашего удовольствия! Может быть, картина? Скульптура? Новая опера? Роман? Басня?

- Я…неееее….Спасибо… Не надо… Не утруждайтесь…- критик, видимо, был очень застенчивым человеком. Надо же, а люди всегда думали, что он очень самоуверенный и целеустремленный.

- Ну, хотя бы покажите нам, как вы сами готовите фондю или фуа-гра! В крайнем случае, ваш фирменный оливье! Просим, пожалуйста! Ну, хотя бы расскажите, следуя каким невероятным правилам, вы подобрали для себя этот шарф! Откройте загадку для простых смертных!

Критик затих. Люди расстроились. Засмущали гениального человека своими глупыми просьбами. Не оценили труд настоящего профессионала. Испортили праздник.

Больше он никого не критиковал. Что-то надломилось в гении. Ходил молча, иногда глубоко и многозначительно вздыхал, критически оглядывая копившуюся для него работу. А люди все что-то делали и делали, выдумывали и выдумывали. Кто и когда успеет это все оценить? Вот теперь пусть скучают по нему, поймут, кого потеряли по глупости.

Однажды критик в один из своих критических дней проходил мимо песочницы, где игралась маленькая девочка. Она весело напевала какую-то мелодию детским неокрепшим голоском. Критик позавидовал малютке. Как она счастлива без причины. Сколько удовольствия ей приносит эта грязная песочница и две поломанные игрушки. Для полного счастья сейчас он должен обязательно ей помочь. Хоть и обещал себе больше никогда не работать, но есть же долг перед будущими поколениями.

- Девочка, ты такая миленькая, такая славненькая, но так плохо поешь. Чудесно подобран репертуар, уже хорошо. В тебе есть какая-то изюминка. Детское очарование что ли. Уже неплохо. Но ты же можешь петь лучше. Ты должна петь лучше, ведь люди вокруг слушают тебя. Тебе надо трудиться. Когда-нибудь, лет через десять, ты действительно сможешь спеть что-то очень гениальное. Но пока… Давай я тебе объясню, что нужно делать.

- Дядя, идите в жопу! – громко сказала девочка и отвернулась.

рассказ из сборника «Женщины как женщины»